Том 9. Братья Карамазовы - Страница 248

248

345

…видит и лоно Авраамово и беседует с Авраамом, как в притче о богатом и Лазаре нам указано — на земле ее пренебрегши… — В евангельской притче о богатом и Лазаре и в духовном стихе на эту тему повествуется о том, как некий богач не подавал милостыни лежащему у его ворот нищему Лазарю. Когда умер Лазарь, то был отнесен ангелами „на лоно Авраамово“. Умерший же богач попал в ад и, увидев оттуда и Авраама, и Лазаря, „возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем“. Но Авраам ответил, что богач и Лазарь получили по заслугам, что между ними пропасть и ни тому, ни другому не перейти ее (Евангелие от Луки, гл. 16, ст. 19–26). Под „лоном Авраамовым“ понимается место, где, согласно христианским понятиям, после смерти успокаиваются в вечном блаженстве души праведников.

346

…горе самим истребившим себя на земле, горе самоубийцам! — можно бы и за сих помолиться. Самоубийство, по понятиям христианской церкви, один из самых тягчайших грехов. Церковь запрещает погребать самоубийц по тем же правилам и обрядам, что и прочих, приравнивая их к язычникам или еретикам. Слова Зосимы, обнаруживающие такую широту любви и прощения, которая не предусмотрена официальной церковью, возможно, опираются на аналогичные высказывания Тихона Задонского (см.: Плетнев Р. Сердцем мудрые (О „старцах“ у Достоевского). С. 80).

347

Злобною гордостью своею питаются, как если бы голодный в пустыне кровь собственную свою сосать из своего же тела начал. — По-видимому, этот образ восходит к Исааку Сирину: „Пес, который лижет ноздри свои, пьет собственную свою кровь и, по причине сладости крови своей, не чувствует вреда своего. И инок, который склонен бывает упиваться тщеславием, пьет жизнь свою…“ (Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 582).

348

…тихо и радостно отдал душу богу. — Обычная формула житийного рассказа, когда речь идет о кончине святого.

349

Тлетворный дух — И название этой главы, и общая ситуация, в которой небо видимо безразлично к земным делам, вероятно, восходят к стихотворению Ф. И. Тютчева „И гроб опущен уж в могилу…“ (1836):

И гроб опущен уж в могилу,
И всё столпилося вокруг…
Толкутся, дышат через силу,
Спирает грудь тлетворный дух…

350

Тело усопшего иеросхимонаха отца Зосимы приготовили к погребению по установленному чину. — 24 февраля 1879 г. К. П. Победоносцев писал Достоевскому: „Любезнейший Федор Михайлович. Сейчас был у меня о. архимандрит Симеон и привез, для передачи вам, выписанные им из книг подробности монашеского погребения, о которых он при свидании запамятовал объяснить вам“ (Литературное наследство. Т. 15. С. 135–136). Указанные выписки (хранятся в ГБЛ, ф. 93. П. 7. 93) и были использованы здесь Достоевским.

351

Куколь (лат. cucullus — капюшон) — монашеский головной убор.

352

ВоздУх — вид покрывала.

353

…точно ждали для сего нарочно сей минуты, видимо уповая на немедленную силу исцеления, какая, по вере их, не могла замедлить обнаружиться. — Чудеса после смерти праведника (обычно чудеса исцеления) — одно из общих мест житийного рассказа.

354

Дело в том, что от гроба стал исходить мало-помалу, но чем далее, тем более замечаемый тлетворный дух… — В письме К Н. А. Любимову от 16 сентября 1879 г. Достоевский этот эпизод романа пояснил так: „Подобный переполох, какой изображен у меня в монастыре, был раз на Афоне и рассказан вкратце и с трогательною наивностью в «Странствовании инока Парфения““ (XXX, кн. 1, 126; см.: Парфений. Сказание… Ч. 3. С. 63–64). В черновиках романа, однако, есть запись: „NB. По поводу провонявшего Филарета“ (XV, 199). Кончина Филарета, митрополита Московского (1782–1867), вызвала толки из-за „тлетворного духа“, исходившего от тела покойного. Тогда же сложилась эпитафия-эпиграмма:

Вы слышали про слухи городские?
Покойник был шпион, чиновник, генерал, —
Теперь по старшинству произведен в святые,
Хотя немножко провонял…

(см.: Текущая хроника и особые происшествия: Дневник В. Ф. Одоевского 1859–1869 гг. // Литературное наследство. М., 1935. Т. 22–24. С. 237).

355

…на Афоне например, духом тлетворным не столь смущаются, и не нетление телесное считается там главным признаком прославления спасенных, а цвет костей их — Парфений рассказывает об обычае на Афоне откапывать кости умерших через три года после смерти: „Которых кости обретаются желтые и светлые, яко восковые или елейные, противного запаха не испущающие, а иногда и благоуханные, те признаются за людей богоугодных <…> Которых кости обретаются белые, трухлявые истлевающие, о тех полагают, что находятся в милости божией. Кости черные, овые же и смердящие, признаются за кости людей грешных. О таковых более творится поминовение, и братия молятся чтобы Господь даровал прощение грехов их. Овогда обретаются тела неистлевшие целые, но черные и смрадные, сии признаются за людей, связанных родителями или духовными отцами, т. е. находящихся под клятвою“. Об этом см. Парфений. Сказание… Ч. 2, С. 189–190; см. также Ч. 4, С. 232, 241, 245–246.

356

„…Они там под туркой сидят и всё перезабыли. У них и православие давно замутилось, да и колоколов у них нет“… — Колоколов не было в некоторых церквах в тех местностях, которые находились под властью Турции. Парфений пишет: „Воистину <…> церковь <…> в неволе турецкой пребывает и тяжкое несет иго <…> храмы не имеют ни крестов, ни куполов, ни звона, ни вида, ни доброты…“ (Парфений. Сказание… Ч. 3. С. 44). Но на Афоне, сообщает Парфений, „в каждом монастыре есть особенные колокольни с колоколами, и звонят когда хотят: турки не запрещают“ (Там же. Ч. 4. С. 179).

248